Мои знакомые из России и Украины, переселяющиеся в Израиль, упрекают меня: почему я не пишу о своих первых впечатлениях пребывания в стране, мол, это и им помогло бы быстрее "акклиматизироваться". Я объясняю, что за двадцать пять лет, что я здесь, многое изменилось — это во-первых. А во-вторых, я уже многое подзабыл, стёрлась острота свежих впечатлений.

Единственное, что я могу опубликовать — это письма брату Леониду, которые я писал ему в первый год жизни в Израиле и печатал их в газетах и в своём журнале "Балаган".

Израиль – удивительная страна, в ней сошлось всё: и американская деловитость, и восточная лень, и российская расхлябанность и необязательность. Здесь демократия переходит в демагогию, здесь социализм сосуществует с капитализмом, омрачая жизнь последнему. Здесь нельзя рассчитаться на первый и второй, потому что все – первые. Здесь каждый знает и как руководить министерством, и как тренировать футбольную команду, и как проводить танковую атаку. Каждый даёт советы. И я понял, что мы приехали из большой страны Советов в страну Больших Советов!

Здесь очень любят праздники, не меньше, чем в России, гуляют шумно, неистово, с еврейским клокочущим темпераментом, два, три, четыре, семь дней подряд. Уже в преддверии праздника в государственных учреждениях не найти ни одного нужного тебе служащего. Если бы в эти дни враги высадили десант, они бы спокойно заняли все руководящие посты (и, кажется, в некоторых министерствах они это уже проделали)…

Любимое развлечение – суды, судятся беспрерывно. Все умные евреи пользуются услугами адвокатов, чтобы их не обманули ещё более умные евреи. А самые предусмотрительные, даже ложась в постель с женщиной, кладут рядом с собой адвоката, на всякий случай.

Здесь всё не так, как было там, у нас ( теперь уже – там, у вас). Здесь пишут справа налево, а в автобус входят не с задней, а с передней площадки.

Там местоимение «Я» — последняя буква алфавита, здесь – аналогичное местоимение «Ани» начинается с самой первой буквы.

Там главное достоинство ребёнка, что он послушен и ни в чём не возражает родителям. Здесь, если ребёнок не проявляет характера, его ведут к психологу или психиатру.

Там, когда хотели успокоить, что погода улучшится, обещали потепление. Здесь радуют хорошей погоде, предсказывая падение температуры.

Там мы были евреями среди русских. Здесь – мы русские среди евреев.

Есть только одно общее: здесь, как и там, мы опять должны доказывать свою состоятельность.

Только не подумай, что я хнычу – наоборот, это меня мобилизует. Я просуммировал все свои размышления и понял, что пока не примешь эту страну со всеми её недостатками, пока не почувствуешь, что она уже твоя – она тебя тоже не примет. Этот вывод я привёл к афоризму, который уже пошёл гулять по Израилю: «Израиль – это зеркало: какую рожу скорчишь, такую и увидишь в ответ!"

Первое моё открытие в Израиле – количество незастроенных территорий, и вдоль дорог, и в горах, и в долинах. Мы ведь в Союзе представляли это государство чем-то вроде Ялтинского пляжа, где все лежат плечом к плечу и потеют от солнца и тесноты. А здесь – прозрачный простор, обрамлённый горами и морем.

И ещё одно, не менее важное открытие: в Израиле очень красивые женщины, разнообразно красивые. Я ведь всегда считал, что еврейки имеют специфическую внешность: жгуче-чёрные, с большой грудью и тяжёлым задом. А оказалось, израильтянки – всех цветов и всех весовых категорий. Есть и русые, и беловолосые, есть и с кошачьими зелёными глазами, и по-детски голубоглазые, есть даже курносые… Есть по-мальчишечьи тоненькие и изящные, а есть и с такими роскошными бюстами, что начинаешь невольно завидовать их грудным младенцам…

А какие здесь девушки-солдатки!.. Стройные, грациозные, обаятельные. Кажется, что их призывают прямо с конкурсов красоты. Если, не приведи Бог, им придётся воевать и в армии противника будут настоящие мужчины, они должны немедленно бросать оружие и проситься в плен. Лично я сдался бы каждой!

Здесь уже много, много русского: и русские газеты, и русское радио, и витрины, и объявления — на русском.

Однажды в в субботу мы с женой гуляли по бульвару Ротшильд. Навстречу двигался пожилой мужчина, «нашего разлива»: в пиджаке, в галстуке, но в явном подпитии. Он шёл, пошатываясь и приговаривая (я адаптирую его текст, но вы догадаетесь): «Ох, ёж твою!.. Ох, ёж твою!»… Увидев нас, заулыбался, поприветствовал: «Шабат, шалом!» и продолжил свой путь, снова приговаривая: «Ох, ёж твою!»… Это был российский пьянчужка, но уже отредактированный Израилем!..

Недавно на рынке заросший волосами продавец сообщил мне с родным кавказским акцентом:

— Я тут уже патнадцат лэт. Ыврыт нэ получается, а рускый выучил.

Русскими песнями здесь не удивишь – удивишь, если станешь доказывать, что они русские: израильтяне убеждены, что это их фольклор. Эти песни привезли с собой первые поселенцы из России, Украины, Белоруссии, и они здесь прижились. Непривычно для нас звучат на иврите «Катюша», «Синий платочек», «На побывку едет молодой моряк». Правда, переводы, мягко говоря, бывают «приблизительно приближённые» к оригиналу. Например, "тёмная ночь" здесь превратилась в "белую", и я не удивлюсь, если такие строчки, как «В той степи глухой замерзал ямщик», могут быть переведены «А в пустыне той загорал еврей».

Здесь обожают русские народные песни, собираются и поют хором. Недавно, когда в стране праздновали Сукот, вместе с людьми на улицы переселились песни. Из-под многих зелёных крыш неслись русские мелодии. «По диким степям Забайкалья» выводил высокий женский голос в одной суке, а рядом, в соседней, старательно тянули, обливаясь потом: «Ой, мороз, мороз, не морозь меня».

Ну, а о темпераменте израильтян отдельный разговор: здесь общаются громко, шумно, перекрикиваясь в любое время дня и ночи. Однажды вечером я услышал за окном дикие вопли, которые в России или Украине издают, увидев минимум двух убитых и десяток тяжело раненных. Когда перепуганный я выглянул в окно, то понял, что это просто двое друзей радуются неожиданной встрече…

Но самое главное в израильтянах – они потрясающие патриоты, влюблённые в Израиль и заражающие этой любовью всех вновь прибывших. Окружённые ненавистью и злобой, не выпуская из рук автоматов, они построили эту прекрасную страну и во всех войнах громили всех своих врагов. Здесь в каждом подъезде – бомбоубежище, в каждой квартире – своя защитная комната в железобетоне с металлическими ставнями. Здесь все – солдаты, все – фронтовики, все – победители, поэтому они так гордо ходят по этой земле, опьяняя своей гордостью и нас, новоиспеченных граждан Израиля…

Но подспудное ощущение опасности вошло в поведение и психику: жить стопроцентно сегодня, сейчас, сию минуту, не откладывая на завтра!.. Поэтому каждый день рестораны переполнены, поэтому каждый год миллион израильтян разлетается туристами в разные страны отдохнуть и погулять. Это при том, что деньги в Израиле зарабатываются очень нелегко, один работающий не может обеспечить семью – работают оба

Хорошо ли нам здесь?

В пьесе Гриши Горина «Поминальная молитва» один еврей говорит другому еврею: «Там хорошо, где нас нет. А так как мы уже повсюду, то уже нигде хорошо быть не может». Бытует афоризм, что, мол, еврею хорошо только в пути. Но это не так. Еврею хорошо и дома — когда у него этот дом есть. Израиль ещё не для всех стал родным домом. Для одних — это платформа выжидания, для других — трибуна для оплакивания самих себя, для третьих — перевалочный пункт в Америку и Европу. Что ж, каждый кузнец своего несчастья.

Любим ли мы Израиль?

Одна московская интеллигентная проститутка утверждала: любви нет, её выдумали большевики, чтобы не платить денег. Но любовь есть, и некоторые полюбили Израиль с первого взгляда, и даже не видя его. И мы должны низко поклониться этой стране за то, что она единственная, затянув потуже пояс налогов на своём уровне жизни, принимала и принимает нас, помогает нам и... убаюкивает своими обещаниями.

Так что же такое Израиль?

Израиль — это лодка, её нельзя постоянно раскачивать — можно перевернуться. И не надо всем толпиться у руля — кто-то же должен и грести.

Израиль — это термос, его нельзя подогреть снаружи, он согревается только внутренним теплом. Но если вносить в него холод — мы потеряем это спасительное тепло.

Израиль, как настоящий мужчина: не будет полной близости, пока ему полностью не отдашься.

И в заключение, обобщая, повторяю: Израиль — это зеркало: какую рожу скорчишь, такую и увидишь в ответ.

Вот вкратце то, что я понял после первого года жизни в этой противоречивой, замечательной, курортно-прифронтовой стране!

Александр Каневский